«За последние два года я провела сотни встреч, и на каждой из них говорили о том, как освободить политзаключенных, остановить пытки, репрессии, что еще надо сделать, чтобы как минимум улучшить условия в тюрьмах. Через ООН и Красный крест мы пытаемся спасти жизнь тем, кто в плохом физическом состоянии. На каждой встрече я говорю о помощи для адвокатов и для семей политзаключенных. У сотен из них появились крестные среди политиков, которые не дают миру забыть о тех, кто в тюрьмах.
Напомню, что Сергей Тихановский – тоже политзаключённый. Мой муж и самый близкий человек. Отец моих детей, с которым я уже третий год общаюсь только через адвокатов. У многих в нашей команде ближайшие родственники, не говоря уже о друзьях или знакомых, находятся за решёткой по политическим причинам. У всех в команде есть своя личная мотивация как можно скорее освободить политзаключённых. Поэтому ни политически, ни эмоционально я не могу понять: что имеется в виду, когда кто-то говорит, что «Офис саботирует выход политзаключенных».
Каждый раз, когда я вижу критику, я хочу использовать ее для улучшения работы. Но в этом случае я не вижу предложений: так что же нужно сделать? Вы хотите начать торг людьми? Тогда озвучьте: кем? Как? Где? На каких условиях? В каком порядке? Какие гарантии? Как поступить, чтобы не усугубить проблему? Обменивать политзаключённых на снятие санкций? Фактически – убеждать запад снять санкции, которые были введены в ответ на нарушение международного права и угрозу их интересам: захват самолёта, миграционный кризис, участие в военной агрессии?
Режим знает, что освобождение политзаключенных и прекращение соучастия в войне может остановить введение санкций и даже, возможно, снимет некоторые действующие. Ведь не Офис, не беларусы и не Тихановская вводят эти санкции – а страны Евросоюза, США, и другие – в ответ на преступления режима. И, несмотря на это, режим только закручивает гайки, разрушает судьбы, загоняет людей в нищету.
Что еще критически важно в этом разговоре – нельзя допустить, чтобы, когда отпустят кого-то одного, набрали в заложники новых двух. Именно так сейчас происходит. Нужно последовательно требовать освобождения всех. Но прекращение новых арестов и освобождение хоть какого-то количества человек могло бы стать сигналом, что режим готов изменять поведение и начинать диалог.
Для меня и моей команды освобождение политзаключенных было и остаётся приоритетом, и я готова услышать все конкретные предложения о том, как именно это сделать. Я открыта к общественному обсуждению этого вопроса, чтобы мы вместе согласились или оспорили предложенный план».
