«Увидеть Виктора Бабарико, как и Марию Колесникову несколько месяцев назад, после стольких месяцев инкоммуникадо – это невероятное счастье. Но ужасно осознавать: режим использует людей, которые не должны были оказаться за решеткой, для манипуляций.
За два года нам пришлось выучить ужасное слово «инкоммуникадо». Мы почувствовали, что это – полностью потерять связь с близким человеком за решеткой и не знать: жив ли он? Здоров ли? В каком состоянии находится? Из-за отсутствия любых новостей от родного человека ты не можешь нормально жить: если на свободе это так больно, страшно представить, что чувствуют они там, за решеткой.
Каждый день в заключении – это утрата целой жизни, которая проходит на свободе. Мой муж не видит, какими взрослыми уже стали Корней и Агния. Сыновья Полины Шаренды-Панасюк растут без тепла материнской любви. Игорь Лосик уже 4,5 года не видит свою дочь Паулину… Жизнь останавливается в целых семьях, потому что режим жертвует людьми ради власти.
Увидеть тех, кто находился в инкоммуникадо – огромное облегчение. Но вместе с этим мы не можем забывать: за решеткой несправедливо остаются более 1200 политических заключенных.
Прекращение режима инкоммуникадо – это первый шаг к тому, чтобы остановить тот ужас, который сейчас происходит в стране. А следующим должно стать освобождение тех, кто оказался за решеткой из-за своих взглядов. И прекращение всех политических репрессий против беларусов».
